Мои жар-птицы.

Мои жар-птицы.

Дети выбирают родителей. Про себя не помню, не буду и сочинять. А вот что дочка выбрала нас, могу сказать точно. И не просто выбрала, а, как уж ей удалось, не знаю, свела нас. Как иначе объяснить, что я, будучи тогда студенткой, знакомиться с Никитой шла так, будто, если я не поеду сейчас на край города, то произойдет что-то страшное. Там жил тогда мой папа. И мне в тот вечер показалось, что с ним что-то случилось. Никогда не замечала в себе проявления интуиции, а тут просто душу выворачивало, хотелось плакать… Хорошо, что подруга согласилась сопроводить. Была зима, темнело рано. Поехали. Адрес приблизительный. Спрашивали у прохожих, у милиции. Шли-шли. Снова надо было спрашивать. Уже и прохожих почти никого. Два парня появились. Мы про адрес, а им про «познакомиться». Через «ну, Настя… ну, Аля» снова про адрес спрашиваем. Когда пришлось сказать из какого мы города, высокий парень, по имени Андрей, бросился навстречу с криком «землячка!», приобнял… и снова отступил, чего-то спрашивая. Папу мы нашли. Он спокойно поужинал и готовился ложиться спать. Ничего у него не произошло. Да и я заметила, что у меня, еще за полчаса до того, как я его увидела, сердце успокоилось, я уже не ощущала ни тревоги, ни страха. Пожелала спокойной ночи, и Никита проводил нас с Алькой до троллейбуса. Потом Никита приезжал ко мне, мы гуляли по городу … Он мне сознался, что, когда Андрей обнял меня, его резанула мысль «Чего это он ее обнимает». Я рассмеялась… ну ведь правда странно. Я еще не знала его имени, а он меня уже считал своей.
Вторая странность случилась в начале лета. В это время Никита жил в другом городе, так как работа у него разъездная. Мы уже несколько месяцев переписывались. Ни дня без письма. И после сдачи последних экзаменов, передо мной встал вопрос, куда ехать – домой или к нему. Вопрос-то появился раньше. Ответ никак не сформировывался. Как ехать к нему? Не жена же. И на тебе, прикатила. Да и мамы боялась. Как это к парню умотала. И не ехать не было сил. И все эти метанья – в письма. До последнего не знала, на что решиться. Знала точно, что приехав домой, к маме, я своего Никитку увижу ох нескоро.
В таком вот раздрае я стояла с чемоданами на вокзале. С билетами было, мало сказать, трудно. Приехав на вокзал с утра, я не надеялась, что мне достанется билет на ночной поезд… домой. Очередь была, как в баню, от кассы до дверей, вдоль стены огромного зала. Сидеть негде. Чемодан, сумки под ногами. Касса закрыта за неимением билетов на ближайшие поезда. Люди в очереди отходили, возвращались, присматривали за вещами следующих уходящих на 5-10 мин. Прошло 4…, потом 6…, потом 8 часов. Казалось, день никогда не кончится. Объявления никто не слушал, потому что всем ночью уезжать.
Я что-то читала, прислонившись к стенке плечом, когда прозвучало очередное объявление, почему-то громче, чем были все предыдущие. Я даже вскинула голову от досады. Объявляли, что есть свободные места на поезд… и называют город, где мой Никита!!! И приглашают желающих в кассу №… в которую стояла моя бесконечная очередь. Мелькнуло в голове только одно «хм… ну надо-же». И я снова попыталась читать, т.к. вопрос ехать домой, считала уже решенным. Через минуту объявление повторили. До поезда 1 час. Билеты есть. Мысли заметались. Я же стояла, будто меня пригвоздили. Поворот был для меня настолько неожиданным, но реальным и дерзким, что я испугалась подвоха или еще чего-то. Закрыла книжку, осмотрела вещи и осталась стоять на месте. Когда еще через минуту загремело то же самое объявление, у меня потемнело в глазах, казалось, пол уходит из-под ног, сердце билось так, что я уже не разделяла удары, потому я боялась пошевелиться, чтобы не упасть. Что было в следующую минуту, не помню. Но когда зазвучали первые слова объявления в 4-й раз, я уже неслась к кассе, ничего не соображая и боясь только одного, чтобы никто меня не опередил. То, что я услышала от кассира, до сих пор стоит в моих ушах, вызывая мистический трепет. «Девушка, ну сколько можно Вас приглашать? Сколько Вам билетов?» … Через час я ехала к Никите.
Дальше роман о любви. Возьмите любой с книжной полки, там, возможно, лучше, ярче и точнее написано, что было дальше. Только, может быть, там берег моря, а здесь бесконечные поля ржи, васильки и огромное небо, в котором маячила моя жар-птица, птица вселенской радости, птица надежды и мечты… и еще много-много птиц, чьи голоса сливались в гимн счастья.
Дочку назвали Наталочкой. У нее волосы цвета спелой ржи, а глаза цвета неба.
А жар-птицу мне удалось удержать ненадолго. Через 17 лет наш брак распался.